0

Как мы пересекли Исландию

История о том, как мы пересекли Исландию без внешней поддержки, двигаясь пешком и на надувных пакрафтах.

Пара вступительных слов:

Я сознательно никогда не говорю о картах и маршрутах. Я же не пишу книгу рецептов. Но мне задают столько вопросов про этот поход по Исландии, что я собрал несколько фактов для тех, кто хочет совершить нечто подобное:

• Мы отправились на юг с города Акюрейри (Akureyri); сначала мы двигались по горной местности к леднику Хофсйёкюдль (Hofsjökull), а затем вниз по реке Тьоурсау (Þjórsá). Мы прошли горы Ландманналаугар (Landmannalaugar), после чего спустились к океану по реке Маркарфльоут (Markarfljót).
• В некоторых местах реки довольно-таки опасны. Мы переходили по суше участки, преодолеть которые нам бы не хватило мастерства. Дорога по ледникам тоже может быть опасной.
• Мы взяли с собой пакрафты Alpacka Llama и целый месяц несли на своих спинах всю необходимую еду и снаряжение.

Я надеюсь, этот отчёт вам поможет, если вы планируете поход. Исландия – одно из самых удивительных мест, где я когда-либо был. Каждый поход по Исландии – великолепен.

Я был готов.

Я упорно тренировался и разработал тщательный план. Я нуждался в этом. Последние несколько месяцев дома я страдал от клаустрофобии. Я стремился на волю; желание вырваться в дикие места ещё никогда не было таким сильным. Побыть на свободе некоторое время; забыть о проблемах; проверить себя. Я был готов.

Но мы, как истинные мужчины, поддались трём соблазнам, которые заманили нас в ловушку: вино, женщины и… мясо кита.

Одна из семей любезно пригласила нас с Крисом (мой друг и партнёр по походам) остаться на ночь перед началом нашего путешествия. После барбекю из мяса кита (этически сомнительное, но несомненно вкусное) мы на себе испытали исключительную стойкость исландцев в вопросе ночных вечеринок. Мы пили и танцевали всю северную ночь напролёт, поэтому утром чувствовали себя слишком уставшими, чтобы начать поход.

Таким образом, мы отложили поход на один день; мы отсрочили шок от необходимости тащить 40-килограммовые рюкзаки за своими спинами; отсрочили свой путь на юг вдаль от холодного, пустого, изнурённого ветром пляжа, который служил нашей отправной точкой.

Когда мы действительно отправились в дорогу, мы прошли всего несколько нелёгких километров, после чего остановились. Мы были уставшими и страдали от головной боли; наши рюкзаки были чрезвычайно тяжелыми и тоже причиняли боль. Шёл дождь. Мы разбили палатку и легли спать.

На следующее утро мы начали всерьёз. План был простой: мы решили пройти от северного побережья Исландии к горам в центре страны. Мы бы пересекли ледник Хофсйёкюдль, чтобы добраться к истокам самой длинной реки Исландии. Там мы бы надули пакрафты, которые взяли с собой, и попытались бы проплыть вниз. В итоге мы бы достигли южного побережья Исландии, океана и конечной точки нашего маршрута.

У нас было с собой всё необходимое. На нашем пути не было никаких селений или других мест, где мы могли бы пополнить запасы. Мы несли продукты на 25 дней. У нас было снаряжение для кемпинга, тросы и альпинистские кошки для пересечения ледника. Фотоаппарат, аккумуляторы и зарядные устройства на солнечных батареях тоже весили немало. Кроме того, мы несли с собой всю экипировку, необходимую для сплавов по бурным ледниковым рекам. Тяжёлые рюкзаки оказывали огромную нагрузку на колени и позвоночник и впивались в плечи и бёдра. Мы боялись, что переоценили свои силы.

Несмотря на это, мы всё равно отправились в путь. Мы добрались до вершины фьорда по узкой плодородной долине реки, насвистывая мелодии 80-х, отрывки которых запомнились с бессонной ночи.

Вечером в неоправданно приподнятом настроении я решил поплавать и прыгнул в реку, после чего остаток ночи дрожал от холода в нашей влажной палатке. Каждый день в течение первых двух недель на нас падал дождь: когда мы проходили мимо зелёных полей, исландских пони, шумных потоков на низменностях.

Мы взобрались на крутой склон долины реки. Там наверху начиналась горная местность. Даже сегодня исландцы с трепетом говорят о «горной местности». Эта территория, завоевавшая печальную репутацию убежища для преступников и разбойников, не содержит никаких признаков человеческой жизни и совсем мало признаков жизни вообще. Там нет ни рек, ни птиц, ни деревьев.

Пусть сегодня там больше и нет никаких бандитов, но величие и заброшенность горной местности всё ещё создают особую ауру. Нескончаемый дождь просочился сквозь нашу одежду. Загруженные рюкзаки лишили нас сил и бодрости духа. А горы, казалось, предвещали беду ­– как будто ничего не поменялось за сотни лет.

Мы точно были готовы? Нам это вот-вот предстояло узнать.

Дождь всё шёл, а ветер всё дул и набрасывался на нашу палатку. Дождливые дни превратились в дождливые недели. Мир стал чёрно-белым. Ледяной дождь и снежные бури бросили вызов нашей легкой одежде. Мы уже надели на себя все вещи, которые были с собой, но нам всё ещё было холодно. Единственным утешением для нас были вечера, когда мы прятались от окружающего мира в своей небольшой красной палатке.

Вокруг было сыро. Промокло наше снаряжение. Промокли наши фотоаппараты. Мы устало тащились через чёрные камни по горной местности Исландии, каждый шаг казался последним, каждый день не отличался от вчерашнего. Всё то же самое, только больше воды. И больше голода.

Если у вас с собой еда на 25 дней, это значит, что вы должны научиться голодать. Мы просто не могли взять достаточно провизии, чтобы восполнить запас калорий, сожжённых за день ходьбы с тяжёлым рюкзаком. И чем больше еды вы несёте в рюкзаке, тем больше калорий вы сжигаете. Таким образом, голода не избежать.

На завтрак у нас была маленькая кастрюля каши с изюмом. Затем мы делили долгий день двумя плитками шоколада, горстью орехов и кусочком салями для поднятия боевого духа. Под конец дня мы набрасывались на наши продукты, приготовленные в вакуумных пакетах и с добавлением ложки высококалорийного масла. С каждым днём ужин становился всё вкуснее, но его было всё меньше и меньше. Мы потребляли около 2000 калорий в день, а сжигали на тысячи больше. Это довольно-таки простая программа по снижению веса, если не сказать забавная!

В Исландии горная местность пользуется печальной славой. Она настолько пустынна, что астронавты НАСА готовились там к высадке на Луну. Эти горы плоские, и каменистые, и скучные, и монотонные, и невыразительные. А изредка встречающиеся ледниковые реки слишком быстрые и холодные, чтобы переходить их вброд. Мы знали всё это заранее. И тем не менее нам было трудно. Движение по компасу сквозь густой, влажный туман в неумолимый ледяной ветер было и без того сложным, но наш шаг затрудняли ещё и вулканические породы вокруг. Игла компаса дико вертелась, так что мы выбирали свой курс на глаз. Хотя мы бы вряд ли пропустили нашу цель: мы искали третий по величине ледник в Исландии.

Бесконечные серые дни подорвали наш боевой дух. Будучи профессиональным фотографом, Крис впал в отчаяние из-за отсутствия красивых пейзажей. Я переживал, что наше неспешное продвижение вперёд и трудности, вызванные тяжелыми рюкзаками, могут в итоге подвергнуть опасности весь поход. Я переживал, что мы, возможно, переоценили свои силы.

Буря сносила нашу палатку. Только что ветер изменил направление на 90 градусов и теперь угрожал сдуть палатку полностью. Крис набирал смс-ку домой.

«Т9 не подсказывает мне слово УРА», – старался он перекричать ветер.

«С какой радости тебе понадобилось слово “УРА”?!» – недоумевал я.

Но, каким-то странным способом, мне нравился этот суровый лунный пейзаж. Переходить реки вброд было холодно и нереально больно. Но когда я снова надевал свои ботинки, мои ноги были такими чистыми и приятно покалывали. Если тщательно присмотреться, можно было увидеть крошечные розовые цветы, которые цеплялись за жизнь на заброшенном бесплодном гравии. Ни один человек на Земле не знал, где мы были. Вокруг не было никаких признаков людей, никаких признаков человеческой жизни (хотя наличие прекрасного сигнала на мобильном телефоне немного портило это чувство уединения!).

У меня не было никаких занятий, кроме ходьбы. Меня волновало только одно – через сколько я смогу съесть очередной шоколадный батончик Mars. Я думал только об одном – о том, о чём хотел думать или мечтать. Я угадывал направление движения, поглядывая на вершины гор, которые виднелись сквозь облака. И я заставлял себя продолжать идти, когда хотелось снять рюкзак и сесть отдохнуть. Это было единственное, что нужно было делать. Просто продолжать идти. Километры и дни оставались в прошлом. Исчезло чувство разочарования, с которым я начал поход. Вглядываясь в мрак, я решил, что дождь на моем лице был «свежим», а не «холодным»; что несмотря на постоянную боль в плечах и урчание желудка, именно здесь я хотел бы сейчас находиться больше всего.

Лодыжка Криса болела, и он в отчаянии стучал по камням своей треккинговой палкой. Его палка треснула. Я отвернулся, чтобы скрыть свой смех, пока он громко проклинал всё на свете.

Наконец впереди сквозь туман начал прорисовываться грязный ледовой язык, поднимаясь высоко над бесконечной равниной чёрного железистого песка. Ледник Хофсйёкудль. Вдобавок закончился дождь. Мы разбили лагерь у подножия ледника. Я разложил свои вещи, чтобы они просохли, и пил в нежном полуночном свете. Я был рад покончить с пустотой и однообразием горной местности. Скоро начнётся новый этап путешествия. На следующий день мы наденем альпинистские кошки и поднимемся на ледник в поисках реки.

Вы можете себе вообразить лучшее начало дня, чем выбраться из палатки (после ночи адской бури) в мир ясного солнца и тишины? Погода была особенно замечательной в то утро, когда мы поднимались на ледник Хофсйёкудль. Я не эксперт в путешествиях по ледникам, но я всегда стараюсь пробовать что-то новое. И мне трудно найти компромисс между чрезмерной предусмотрительностью и опрометчивым безрассудством. Тем утром редкие облака на чистом голубом небе помогли мне восстановить равновесие.

Я быстро сложил палатку, так как хотел стать на лёд, пока погода была хорошей. Я знал, что она вот-вот испортится: не зря же мы были в Исландии. Но если бы мы успели добраться до льда, начали его проходить и почувствовали, что это в пределах наших возможностей, причём до того, как нас застанет дождь, мокрый снег и туман, у нас было бы больше энтузиазма продолжать свой путь. Я переживал, как бы мы себя не отговорили от попытки пересечь ледник, ещё не успев начать. Я отчаянно хотел подняться наверх и добраться к истокам реки Тьоурсау. Мы могли бы обойти лёд и начать сплав по реке ниже по течению. Но я хотел сделать всё должным образом, несмотря на то, что раньше я никогда не проходил ледники. Я хотел начать сплав с настоящих истоков реки, а не где-нибудь на середине, в лёгком и удобном месте. Как всегда, мой энтузиазм зародился не столько от желания получить новый опыт, сколько от нежелания упустить этот опыт, эту возможность, этот вызов, этот урок…

Мы поднялись ко льду по крутой, скалистой морене. Камни и гравий хрустели под нашими ногами и выскальзывали из-под них. Мы делали 2-3 шага наверх и неизменно скатывались на один вниз. Уставшие, мы все-таки добрались до холодного льда. Я привязывал кошки и доставал веревку со дна рюкзака, с волнением предвкушая следующий этап путешествия. Я с хрустом прошёл по льду, чтобы заглянуть через край первой расселины в леднике, и почувствовал приступ первобытного страха при виде чёрной, бездонной утробы, которая уставилась на меня.

Третий по величине ледник в Исландии был серым и грязным. Пепел после извержения Эйяфьядлайёкюдль (Eyjafjallajökull) толстым слоем лежал по всей поверхности, не давая нам насладиться великолепными синими оттенками, с которыми обычно ассоциируется лёд.

Но тёмно-серый лёд хорошо вписывался в общую картину Исландии: тёмно-серое небо, проливной дождь и похолодание. Зато в местах, где по леднику текли ручьи талой воды, образовались небольшие бороздки ярко-синего цвета.

Мы были высоко над равниной центральной Исландии и наблюдали сотни безмолвных, пустых километров, местами освещённых лучами солнечного света, которые пробивались сквозь облака. Паутина серо-коричневых ледниковых потоков разветвлялась из-под льда во всех направлениях. Мы пытались отыскать эти реки на карте, сопоставить карту с реальной картиной. Мы практически ничего не знали о том, что нас ждёт, когда мы дойдём до нашей реки. Будет ли она достаточно глубокой для сплава? Будет ли она быстрой или спокойной и скучной?

Мы с Крисом продолжали свой путь через безмолвное пространство холодного, грязного льда; кошки ободряюще похрустывали под нашими ногами. Идти было трудно, но это было совсем не похоже ни на подъём по зелёной, сырой низменности, ни на утомительный переход по суровой горной местности. Следующий этап, сплав по самой длинной ледниковой реке Исландии, тоже будет совсем другим. Разнообразие этого похода привлекало больше всего.

Приближаясь к краю ледника, мы увидели лабиринт из небольших потоков, которые должны были объединиться где-то вдали и сформировать истоки «нашей» реки ниже по течению. Мы подумали, что самое трудное уже позади. Обычно это не самая мудрая мысль.

Спустившись с ледника, мы сняли кошки возле узкого, но бурного потока, который вытекал из ледяной пещеры у подножия ледника. Нельзя было сказать наверняка, была ли это «наша» река. Карты были практически бесполезными среди этих непостоянных, но таких одинаковых пейзажей. Вода была серой от ила и ужасно холодной. Продолжал идти дождь. По крайней мере, этот поток воды двигался туда же, куда и мы. Мы уже прошли самую верхнюю точку своего маршрута, так что начиная отсюда наша дорога всё время уходила вниз.

Мы шли пешком вниз по течению этого потока, пока он не стал достаточно широким для гребли. Однако мы оказались посреди адского пейзажа. Под ногами были камни и гравий, но по ощущениям это больше походило на зыбучий песок. Земля вокруг была очень влажной. На каждом шагу мы по колено проваливались в каменистое месиво. Мы пересекали поток за потоком в поисках твёрдой почвы, про себя умоляя реку стать шире и глубже и вслух проклиная холодную, изнуряющую жижу, через которую мы пробирались.

Мы так и не знали наверняка, объединится ли этот лабиринт небольших потоков в нормальную реку, которая бы текла в нужном нам направлении. Пытаясь сориентироваться, мы поднялись на возвышенность и осмотрелись. Вокруг было множество речушек, вдоль которых мы могли пойти. Мы должны были выбрать одну и следовать своему решению.

В итоге мы решили вернуться на ледник. Мы посчитали, что двигаться по нему легче, чем следовать за отвратительными ручьями по болотистой долине с камнями. В конце концов нам показалось, что река начала расширяться, объединяясь с бесчисленными крошечными потоками, которые вытекали из ледника. Мы разбили лагерь возле реки. Вся наша одежда была пропитана грязью. Мы приготовили отвратительный ужин на серой грязной воде. Наши сублиматы с давно истёкшим сроком годности, которые я купил по скидке, только усугубляли ситуацию. Обычно это не проблема, но изредка наша еда была действительно отвратительной. Отвратительной, но ничего другого у нас не было. Так что я проглатывал её так быстро, как только мог, и решил, что этот поход отстойный. Когда я забрался в свой спальный мешок, я утешал себя мыслью, что теперь-то всё худшее должно быть позади. Завтра мы будем грести. Конечно, это будет здорово?

Во время гребли по реке благоразумие заключается в осведомлённости. Однако не всегда можно просмотреть препятствия заранее. Мы собирались начать сплав по самой длинной реке Исландии, Тьоурсау. Информации о течении в этой реке практически не было. Если кто-то и сплавлялся по ней, то уж точно не на пакрафтах. У нас была лучшая карта, которую я только мог найти. Она была 1930-х годов. Мы знали о наличии по крайней мере трёх больших водопадов, но их могло быть и больше. Мы знали, что река протекает по обширным заболоченным территориям, представляя собой хитросплетение небольших потоков, некоторые из которых внезапно обрываются (см. фотографию с ледника выше). Так что мы в общих чертах знали, что нас ожидает. Но подробности нам предстояло узнать самим.

Мы все были взволнованы, когда надували пакрафты на берегу реки. Мы шли вдоль этой реки начиная от ледника Хофсйёкюдль, где она зародилась в виде узкого, грязного потока. Теперь она была достаточно широкой для сплава. Пришло время начинать следующий этап путешествия.

Вы промокаете, когда плывёте по бурной реке на пакрафте. Очень промокаете. Но сухие гидрокостюмы попросту не уместились в наши рюкзаки. Так что мы надели ещё один шерстяной джемпер под непромокаемую куртку GoLite. На нас также были неопреновые перчатки, тапочки и головной убор. Наши рюкзаки были упакованы в большие гермомешки и крепко привязаны их к носу пакрафтов. Ярко-красная и синяя лодки отчётливо выделялись на фоне серой ледниковой воды.

Мы облегчённо вздохнули: сегодня больше не придётся идти пешком с 40-килограммовыми рюкзаками за спиной. Течение подхватило наши лодки и, вдруг, безо всяких усилий, мы уже двигались быстрее, чем в любой другой момент похода. Это нам было действительно по душе!

Через пару минут наши радостные возгласы стихли. Мы начали сплав на широком, спокойном участке реки посреди широкой, спокойной равнины. Всё выглядело предельно безопасно. Так какого же чёрта мы внезапно оказались посреди каньона с бурным потоком III к.с.?! Большие валы грязной, серой талой воды поднимались впереди. Реки такие непредсказуемые. Нас кидало на валы и через них, а затем мы с разгона влетели в слив. Я был взволнован и уверен, что громко кричал. Было очень мокро и очень холодно. Вдобавок было нереально весело. И тут до меня дошло, как ужасно далеко мы были до ближайшего селения, если что-то вдруг пойдёт не так.

При первой возможности мы остановились в улове, чтобы отдышаться и спросить друг у друга, что за чертовщина это была. Глаза Криса были по пять копеек. «Рафтодробилка!» – повторил он много раз. «Рафтодробилкой» он назвал те валы, которые нам кое-как удалось пройти. Мы ещё много говорили о рафтодробилках до конца похода. Отчасти мы надеялись больше с ними не сталкиваться, но с другой стороны с нетерпением ждали ещё.

Мы вылили воду из наших лодок и обдумали ситуацию. Мы гребли всего несколько минут, но уже промокли до костей и испугались до смерти. Я проклинал себя, что не снял пороги на фото или видео. Ни один из нас не планировал повторять этот сплав на камеру.

Нас угнетала мысль о том, что мы можем опустить руки так рано. Кроме того, ни один из нас не горел желанием нести проклятые рюкзаки дальше без крайней необходимости. Так что мы продолжили сплав. До конца дня больше не произошло ничего интересного. Мы плыли по узким участкам; иногда река была слишком мелкой, и нам приходилось обносить лодки. Но обычно мы просто проносились мимо: пакрафты запросто проходят даже участки глубиной в полметра.

Река протекала параллельно леднику. Мы сплавлялись, защищённые огромной, массивной стеной льда. Справа от нас каменная равнина была совершенно пустой до самого горизонта, на котором виднелись две суровые конические горы и очередной ледник. По небу плыли облака и отбрасывали тени на землю. Над нами пролетели два лебедя. Эти были первые птицы, которые встретились нам за многие дни; белые на фоне серых облаков. Нам открывался пустынный, но красивый пейзаж, и проплывать мимо него было большим удовольствием.

Но к вечеру мы жутко замёрзли. Мы разложили свою мокрую одежду по палатке в слабой надежде, что ночью не пойдёт дождь. Я вскипятил воду для нашего ужина. В ожидании, пока восстановятся сублиматы, мы залезли в спальные мешки и положили горячие пакеты с едой под ноги вместо грелок. Мы изголодались до предела, и даже в конце приёмов пищи наше чувство голода не становилось меньше.

Мы встали на стоянку из-за того, что заблудились. Нужно ещё постараться, чтобы заблудиться на реке, ведь достаточно всего лишь идти вниз по течению. Но поток реки замедлился, а сама река стала шире и теперь больше напоминала озеро, чем реку. Мы не видели, куда река шла дальше от этого озера. Так что мы остановились, чтобы отправиться на разведку пешком.

Мы обнаружили, что за период с 1937 года, в котором была выпущена наша карта, реку перегородили плотиной! Для нас это был большой сюрприз, причём досадный. Из этого искусственного озера не вытекала никакая река. Нам пришлось сложить лодки и снова идти пешком. Мы целый день шли вниз по течению, пока не добрались до места, где другие ледниковые потоки объединились в достаточно глубокую для гребли реку.

Особенно запомнилась одна наша стоянка. Я помню её не только потому, что вышло солнце, а я стоял и грелся целую вечность. Не только потому, что прекратился дождь и ветер, и поднялся рой мух, которые залетали нам в глаза, нос и рот. Я помню её, потому что это был прекрасный, тихий вечер с пейзажем, который остаётся неизменным долгие тысячелетия. А ещё потому, что в тот момент почти все люди мира были приклеены к своим телевизорам и смотрели финал чемпионата мира по футболу. Мимо нас проплывала широкая река. Я надеюсь, что раз в четыре года всю оставшуюся жизнь я буду вспоминать тот вечер.

Будучи заядлым фанатом футбола, я решился на своего рода авантюру, когда запланировал поход на время второй половины чемпионата мира. Но неважная игра англичан пророчила, что они вылетят ещё до начала моего похода. Футбольные фанаты измеряют свою жизнь не годами, а сезонами. Я помню, где я был в 1991–1992 годах. Я помню, где я был летом 86-го, 90-го, 94-го, 98-го, 2002-го и 2006-го. А теперь я буду помнить Исландию 2010 так долго, как остальные будут помнить незасчитанный гол Фрэнка Лэмпарда.

Следующий участок реки был идеальным. Ледник обрамлял захватывающие виды вокруг нас. Мы проходили всё более сложные пороги, а наша уверенность в себе росла, поскольку мы научились лучше читать реку. Мы проплывали через заболоченную территорию, где остановились миллионы перелётных гусей. Но мы были начеку, так как знали, что рано или поздно, за этим поворотом или за каким-то из следующих, мы натолкнёмся на огромный водопад, который может нас убить, если мы не причалим к берегу достаточно быстро. Рассчитывать мы могли только на себя.

Разверзся свирепый ливень с градом, который я переждал на берегу под своей лодкой, пока он не закончился так же внезапно, как и начался. Робкие лучи солнца просачивались сквозь чёрные штормовые облака на землю, которая вдруг стала белой, как зимой. Как-то раз у нас закончилась питьевая вода. Земля была бесплодной, а речная вода – слишком илистой для питья. Мы очень удивились, когда нашли крошечный остров посреди реки, на котором журчал родник с пресной водой. Небольшие сюрпризы и счастливые случаи часто запоминаются лучше всего.

Необходимость думать была одной из причин, по которой я выбрал это путешествие, а не повторил какой-нибудь из своих предыдущих походов. Идеальный поход бросает вызов не только вашему телу, но и вашему мозгу и вашим принципам. Этап этого похода, посвященный пакрафтингу, заставил меня о многом задуматься:

• как найти баланс между риском и предусмотрительностью?
• обоснован ли страх перед неизвестным?
• приемлемо ли контролировать ситуацию не на все 100%, даже если вы на N% уверены, что сможете разрулить ситуацию, если что-то пойдёт не так?
• где тонкая грань между храбростью и безрассудством?

К счастью, в один из наших регулярных просмотров реки мы вовремя обнаружили серию водопадов. Мне ни капли не хотелось попробовать их пройти, и я был более чем счастлив обнести свою лодку. Мы чувствовали себя такими удачливыми, что нам ни с кем не приходилось делить эти впечатляющие водопады. В Исландии их огромное множество, так что эти наверняка были безымянными и неизвестными.

Водопады образовали крутой зелёный каньон, и мы в итоге разбили лагерь высоко над рекой на крутом склоне с видом на низвергающийся водопад.

Той ночью я впервые за последние несколько лет испытал чувство глубокой удовлетворенности. Я лежал рядом с палаткой на упругом зелёном мхе и смотрел вниз на радугу от брызг водопада. Поход начал оправдывать все мои ожидания. Красота, свобода, трудности, страх и отличная компания. Мне везёт. Если у меня есть один такой день, то хорошим будет весь год.

Пакрафты дарят разнообразие и свободу вашим путешествиям. Они не подойдут, если вы хотите весь путь пройти пешком. Они не подойдут, если всю дорогу вы хотели бы грести. Но они идеально подходят, если вы ищете приключений.

Мы решили не плыть по реке Тьоурсау до самого океана. Вместо этого мы собрали лодки и снова отправились в путь пешком. Мы хотели взглянуть на вулкан Эйяфьядлайёкюдль, который в 2010 году поднял столько шума по всей Европе. Как и вся Европа, мы не могли произнести его название. Но мы хотели глянуть на него, а затем спуститься к океану уже по другой реке.

В этот этап похода мы решили включить самый известный пешеходный маршрут Исландии Лёйгавегюр (Laugavegur). В последнее время я начал писать заметки о своих путешествиях для газеты The Sunday Times. Они ни капли не заинтересованы в моих рассказах о мужской храбрости. Им скорее нужны истории, которые могут вдохновить других людей повторить то же самое. 4-дневный поход по тропе Лёйгавегюр казался идеальным для этой цели. Ходили слухи, что дорога была длинной, труднопроходимой и очень, очень красивой. К тому же она приведёт нас к подножию известного вулкана. За несколько дней мы добрались от реки Тьоурсау до гор Ландманналаугар, где начинался пеший маршрут, по которому мы и отправились. Вы всё ещё с нами?

Путешествие с лихвой оправдало все мои ожидания. Этот маршрут должен быть таким же известным, как тропа Инков в Латинской Америке; он такой же труднопроходимый и красивый, но без кусков розовой туалетной бумаги вокруг.

Лёйгавегюр – один из величайших пеших маршрутов мира, но всё же он мало известен за пределами Исландии. Это четырёхдневный маршрут, который начинается на лавовых полях, проходит через радужные горы, грязевые лужи и ледниковый лёд, пересекает чёрную пустыню вулканического пепла и заканчивается в зелёной лесистой местности у подножия недавно прославившегося вулкана Эйяфьядлайёкюдль.

Мой поход начался, как и подобает великим путешествиям с барахтания в горячем источнике под полуночным солнцем. Грязевая лужа находилась возле лабиринта из неровно застывшей лавы, которая давным-давно медленно вытекла вниз по склонам вулкана надо мной. Отдохнувший и чистый, я пробрался через лаву к клубам зловонного серного пара, который прорывался сквозь трещины в горячей земле. Я уже вошёл в колею и без остановок поднимался к перевалу, разукрашенному в удивительную разноцветную полоску.

Горячий источник вытекал из отверстия в скалах и стекал вниз по склону. С нежеланием покидая горячие источники и ярко-голубые грязевые лужи, я пересек чёрную равнину, мерцающую обсидианом, или вулканическим тёмным стеклом. Вид был великолепный: ледник на севере и горы со всех сторон.

Позавтракав кашей, мы начали второй день с перехода небольших долин и снежных мостов под согревающими лучами солнца. Ниже был прямо-таки пейзаж из фильма «Властелин колец». Конусы вулканов, изрезанные яркими потоками, растянулись по зелёной равнине. На южном горизонте был серый и грязный Эйяфьядлайёкюдль, из кратера которого всё ещё медленно поднималось облако.

Третий день тоже отличался от предыдущих. Он начался с одной из трёх незабываемых переправ на нашем маршруте через холодную реку. Впереди вихри пыли и пепла поднимались над чёрным спартанским пейзажем. Внушительная пустошь из скал и песка напоминала ландшафт Луны. Неудивительно, что астронавты НАСА тренировались здесь перед лунными экспедициями.

Река Маркарфльоут протекает через впечатляющий каньон. С края каньона можно посмотреть вниз на пороги или на юг, на долину, ведущую к оазису Тоурсмёрк, которым заканчивается маршрут. После четырёх дней ходьбы по безжизненной пустыне из гор и равнин берёзы и цветы Тоурсмёрка пахнут необычайно сладко. Это заключительный сюрприз, как по мне, самого удивительного похода в мире; маршрут действительно показывает Исландию в лучшем свете.

(Я также сделал слайд-шоу из снятых во время похода фотографий и записанного аудио).

Кстати, насчёт названия «известного вулкана»: как и многие названия мест в Исландии, это название-скороговорка стало даваться мне лучше, когда с помощью карт я понял значение его составных частей: Эйя ­– «остров», фьядла – «гора», йёкюдль – «ледник». Гора с ледником, которую можно увидеть с островов на южном побережье страны… Эйяфьядлайёкюдль. Просто!

Мы стояли у истоков реки Маркарфльоут.

Пришло время отправиться по реке на юг, к океану.

В океане заканчивала свой путь река, там же мы закончим и свой.

Меня всегда притягивают истоки рек. Впереди раскидывается незнакомая земля, река набирает свой бег; можно привести и множество других избитых метафор о путешествиях в целом. Но исток этой реки заинтриговал меня больше обычного. Я заглянул в отверстие размером с ведро между двумя валунами, откуда с шумом вырывалась бурлящая вода, поднимая вокруг меня клубы густого пара. Этот манящий портал в пламенную вулканическую преисподнюю и был истоком реки, которая приведёт нас к океану, которая до смерти меня напугает, которая подчеркнёт конфликт между высокомерием и покорностью и вынудит меня задаться вопросом: «Какова истинная цель этого путешествия?»

Мы с Крисом отправились за этим горячим потоком вниз к небольшому оврагу, рядом с которым лежал грязный прошлогодний лёд. Клубы серного пара вырывались из-под земли. Вокруг были небольшие грязевые лужи ярко-голубого цвета, которые забавно булькали.

Поток резко срывался вниз и бежал дальше по извилистому руслу, набирая силу за счёт множества других крошечных потоков на своём пути. Мы взяли курс на юг и снова вернулись к реке на участке, где она, уже большая и шумная, бурлила в каньоне Маркарфльоут.

Каньон производит глубокое впечатление. Мы заглянули через его край. Мутная ледниковая вода кажется спокойной с высоты 170 метров. Но внизу она стремительная и бурная. Это каньон с отвесным, практически вертикальным склоном и острыми выступами.  Он разноцветный: с полосами красного, зелёного, коричневого и серого. Этот каньон мрачный: его склон слишком крутой, чтобы пропускать лучи послеобеденного солнца. По дну раскиданы гигантские валуны.

Под нами рассекают воздух белые птицы. Из-за них я чувствую себя ещё более отдалённым от реки внизу. Река выглядит сердитой. Сможем ли мы по ней сплавиться? Я представляю, насколько крошечными мы бы себя чувствовали в своих небольших лодках. Не слишком ли бурная эта вода для наших пакрафтов? Есть ли на ней какие-то непросматриваемые водопады? Если есть, справимся ли мы с ними? Сможем ли мы выбраться из этого каньона, когда это понадобится? У нас было много вопросов, но мало ответов.

Целый день мы просматривали каньон, пешком двигаясь вдоль него и вглядываясь в реку внизу. Самым простым решением было бы отказаться от сплава по каньону. Пройти его и войти в реку там, где она будет поспокойнее. Но если бы мы выбирали простые решения, то мы бы не сплавлялись в Исландии вообще: мы бы просто прошли пешком через всю страну. Так что я хотел сплавиться по каньону. Зачем? Потому что сплав был бы захватывающим, сложным, волнующим, а значит принёс бы удовлетворение. Но обосновать авантюру сложно, когда есть безопасная альтернатива. Я знал, что сожалел бы, если бы не попытался сплавиться по каньону. Но я также знал, что крайне сожалел бы, если бы мы умерли!

Мы оба притихли, сидя на вершине каньона, погружённые в свои мысли. Время от времени мы перекидывались парой слов, оценивая за и против. Я сказал, что хочу попробовать. Крис поинтересовался, как я пришёл к такому решению. Это было сложно объяснить и невозможно рассчитать, но я был твёрдо уверен, что это обдуманное решение, а не безрассудный порыв. Вот его суть:

«Вероятность того, что что-то пойдёт не так, составляет x%. Если это случится, то я на y% уверен, что смогу с этим справиться. Поэтому вероятность того, что что-то плохое действительно случится, составляет z%. Причём значение z достаточно малое, чтобы пренебречь риском ради достижения успеха».

Я думаю, что большинство любителей риска ведут себя примерно так же перед принятием трудного решения. Но, скорее всего, нормальные люди выразили бы своё решение криком:

«Х** с ним, погнали!»

Итак, мы это сделали. Или попытались. К сожалению, нам негде было спуститься к реке, чтобы начать сплав. Мы могли спуститься только в ответвлении каньона, по которому бежал приток реки Маркарфльоут из ледника позади нас. Но приток был шумный, бурный и с мощным потоком. Он был намного хуже, чем главная река, сплав по которой мы так мучительно обдумывали. Но другого варианта не было. К тому же совсем скоро он впадал в главную реку. И мы действительно хотели сплавиться по красивому каньону. И мы потратили так много времени на просмотр. И мы уже спустились на дно каньона. И мы были полны энтузиазма. И разве плохо время от времени делать то, что вас пугает? Мы решили спустить пакрафты на воду. Я бы пошёл первым. Крис снял бы меня на видео, после чего отправился бы за мной, а я бы подождал его у входа в главный каньон.

Я оттолкнулся от берега. Я волновался. На повороте валы с шумом разбивались об отвесный склон каньона. Я был взволнован и начеку. Течение было таким быстрым. Я усердно грёб, чтобы куда-то направить адреналин, зашкаливающий у меня в крови. Я расплылся в улыбке и закричал, когда промчался мимо Криса. К тому времени я уже решил: будь что будет. Ничего, совершенно ничего в моей жизни уже не имело значения, кроме этих моментов. Нигилизм, редукционизм и моя маленькая синяя лодка. Это был самый большой водоём, по которому я сплавлялся в одиночку. Затем бам! Меня ударил мощный вал и затопил мою лодку. Я испугался, но был очень спокоен и сосредоточен. Вода была холодной. Но всё было в порядке, мне нравились эти ощущения. Я отмечал про себя каждый пройденный мною вал. «Хорошо. Отлично. Ещё один. Вот так. Внимательно». Я поднял весло над головой – наш сигнал, что всё в порядке. Пакрафт шёл великолепно. Он был устойчивым и легко управляемым. Самые большие валы сгибали лодку пополам, но каждый раз она выравнивалась обратно. Везде была тяжёлая, холодная вода. Мой рюкзак и всё снаряжение были надёжно прикреплены к носу. К тому же моя видеокамера GoPro была повёрнута вперёд и снимала материал для нашего фильма. [Правда, позже я понял, что вставил в камеру разряженный аккумулятор, поэтому ничегошеньки не снял. До сих пор не могу себя простить!]

Я был на грани. Шёл по лезвию ножа. Я чувствовал себя живым. Я чувствовал, что хотел остаться в живых. Плыть дальше. Жить дальше.

Но вот впереди я увидел валун размером с автобус, прямо посреди течения. Я смотрел, как целый поток реки делится на две части, разбиваясь об него, и скатывается вниз. У меня не было никаких шансов обойти его стороной. Удар. Я врезался прямо в валун и оказался в воздухе. Я стремительно летел наверх, и только потом подействовала сила притяжения и потащила меня вниз, а затем назад и вверх ногами в воду.

Потом было что-то непонятное.

Я под водой. В бурной, илистой, ледяной воде. Удивительно, но я чувствую себя очень спокойным и в состоянии готовности. Я отчётливо думаю: «Вот это уже серьёзная ситуация». Единственный человек в мире, который может мне помочь, плывёт выше по течению. Он может добраться до меня, только повторив мой путь. Но он не может пройти по той же траектории, что и я, и не опрокинуться. Сейчас я под водой в исландской реке, крепко держусь за весло левой рукой и надеюсь, что скоро меня выкинет на поверхность. Я сам за себя. В полном смысле сам за себя.

Я поднялся на поверхность и сделал глубокий вдох. Я схватил свой пакрафт, просунув руку через петлю из верёвки и крепко ухватившись за её. Я снова ушёл под воду, меня кружило в водовороте. Затем подняло наверх. Опустило вниз. Пришло время выбираться отсюда. Я помню, как меня поразила скорость течения. Мне удалось приблизиться к берегу, частично в попытках плыть, частично отталкиваясь от камней. Я бросился в улово и ухватился за камень. Я швырнул своё треснувшее весло на берег и кинулся спасать лодку с вещами, которые всё ещё уносило течением. Даже со всем своим весом и силой, я не мог затащить её на берег. Я чувствовал, что мой хват слабеет. Может, стоит пожертвовать лодкой и снаряжением и спасаться самому? Нет. Я прыгнул обратно в бурный поток к своему пакрафту и опять понесся вниз по течению, пока мне не удалось схватить лодку и выбраться из реки на берег. Фух. В безопасности. Ничего себе.

Мне хватило буквально пары секунд, чтобы осознать, что я в безопасности и насколько мне везёт. Затем я со всей скорости побежал наверх по скалистому берегу реки, хлюпая грязью и задыхаясь от кашля, сжимая в руках спасательный канат. Я размахивал руками и свистел в свисток, как сумасшедший, надеясь, что смогу несмотря на шум воды привлечь внимание Криса, прежде чем он окажется на этом участке. Я изо всех сил свистел в тот проклятый свисток и размахивал руками; к счастью, он вовремя меня заметил.

У нас больше не было сомнений насчёт сплава по каньону. Мы собрали свои лодки и взобрались обратно на вершину крутого каньона, чтобы обойти его пешком.

Несмотря на то, что я был на волоске от гибели, и, вероятно, по мнению опытных каякеров, вёл себя наивно, глупо и беспечно, я всё ещё полагаю, что мы правильно поступили, решив сплавиться по тому участку. Но я также полагаю, что мы правильно поступили, когда отказались от этой затеи.

Ниже по течению река была проходила мимо вулкана Эйяфьядлайёкюдль. Земля там была покрыта тонким слоем вулканического пепла после весенних извержений. Ледник над вулканом был чёрным от пепла. С кратера вздымался пар. И каждый раз, когда поднимался ветер, пепел застилал небо, и солнце неярким пятном еле просвечивалось через густой, тёмный воздух.

Мы поднялись на гору, чтобы получше рассмотреть реку. Маркарфльоут проходит через широкую равнину в виде множества потоков, каждый из которых всё время меняет своё русло. Когда землю омывают ледниковые паводки, река полностью меняет направление. Так что обозначить такую реку на карте невозможно. Нужно плыть, полагаясь на интуицию, стараясь придерживаться более глубоких участков. Одна ошибка – и вы уже на мели, с которой не можете сойти; вам приходится бесконечно тащить свой пакрафт через отмель до следующего глубоководного участка.

На этом участке мы с Крисом временами теряли друг друга из виду. Река была настолько широкой, что было сложно обоим следовать по одному и тому же узкому руслу. С одной стороны над нами возвышались безобразные чёрные склоны ледника Эйяфьядлайёкюдль, а на противоположном берегу, на расстоянии в несколько сотен метров, на глаза стали попадаться небольшие здания ферм с красными крышами, расположенные посреди зелёных пастбищ. Белые водопады каскадами скатывались вниз по склонам ярко-зелёных холмов. Мы возвращались к миру, к цивилизации. Над нами раскинулось огромное небо. Океаническое небо. Мы почти добрались.

Последний день был обескураживающим. Мы пытались пробраться через паутину мелководных потоков. Мы выбирали свой путь, полагаясь на удачу. Мы проплыли под мостом кольцевой дороги Исландии – дороги с покрытием, которая огибает всю страну. По ней проехали несколько автомобилей. Она выглядела оживлённой. Я с сожалением возвращался к реальному миру, выходил из стресса, прощался с дикой природой. Но, с другой стороны, я предвкушал встречу с реальностью. Предвкушал, прежде всего, еду! Мы оба жутко проголодались. За прошлую неделю у меня появились головокружение и слабость. Настало время для пива с гамбургерами.

Но для начала нужно было доплыть до океана. До конца. Мы плыли через плоский, невыразительный мир. На нас пикировали океанические птицы, агрессивно защищавшие свои гнёзда. В качестве исключения, солнце излучало тепло. Отдыхающие тюлени и стаи океанических птиц стали свидетелями того, как мы выплыли в коричневые волны Атлантического океана и завершили свой поход.

Этот поход по Исландии стал одним из моих лучших путешествий. Я разделил его с выносливым, талантливым и весёлым другом [Крис, спасибо, что вытерпел меня!]. Исландия – поразительная страна. Туда можно долететь из Лондона всего за 3 часа. Этот поход обошёлся нам сравнительно недорого (особенно благодаря просроченной еде за полцены!). Наш план был простым на бумаге, но сложным для выполнения. Таким и должен быть настоящий поход.

Источник: alastairhumphreys.com

Перевод и адаптация PackraftClub